Максим Атаянц: «Самое главное – традиционная городская ткань». Атаянц максим архитектор

«Самое главное – традиционная городская ткань». [ARCHiPEOPLE]

Новость о том, что в Подмосковье строится самый крупный город в классическом стиле за последнее столетие, уже обошла все СМИ. В пресс-релизе сказано: «Градостроительная концепция предполагает, что общественные зоны займут 50% территории: сердцем Города-события Лайково станет зеленый парк площадью 2 га с озером, а главной водной артерией станет самый длинный в Подмосковье искусственный канал. Набережные протяженностью 4 километра расчертят город, как Сена делит Париж на Правый и Левый берега. Каждый из 19 мостов, соединяющих разные части города, будет иметь собственный стиль и станет важной видовой точкой. При этом пять мостов будут полностью пешеходными, а в арке одного из них разместятся несколько квартир с уникальными видами, в духе Понте-Веккио во Флоренции. В Городе-событии Лайково будет и собственный остров, как парижский Сите или пражский Кампа».

Мы попросили автора это амбициозного проекта – петебургского архитектора Максима Атаянца – рассказать, что же на самом деле скрывается за термином «классическая архитектура» и почему для возведения городов с нуля традиционные приемы подходят лучше всего.

07.11.2016, 12:49 | Автор: Юлия Шишалова

Каково это – строить целый город?

С одной стороны, эта мысль греет: ведь это максимум того, что может быть отпущено в жизни человеку моей профессии. С другой стороны, здесь появляется уникальная возможность собрать наконец в руках всю палитру и начать действовать без ограничений. То есть ограничений, конечно, были сотни, но объем уже такой, что в результате получаешь абсолютно самодостаточный живой организм – завершенный, законченный, полноценный.

А что это вообще такое – город в классическом стиле?

Определение «классическая архитектура» часто используют не по адресу. Строго говоря, это архитектура, компоновка которой основана на применении классической ордерной системы.

Однако в таком крупном образовании, как «Лайково», где будет жить 30 тысяч человек, еще до всякой архитектуры (если понимать под таковой, скажем, решения фасадов) важнейшим фактором является само устройство города. То есть не то, как выглядят сами дома, а какое они образуют целое, как они друг относительно друга поставлены, как сделаны все городские пространства. И в классическом городе мы пользуемся традиционными градостроительными принципами, которые за всю историю городов еще ни разу себя ни дискредитировали.

Что это за принципы?

Описать их очень просто. Город должен быть разнообразен, и человеку должно быть в нем комфортно перемещаться: и физически, и чисто психологически. Вместе с тем, для ощущения комфорта пространство должно быть хорошо структурировано.

Что имеется ввиду под структурированным пространством? Деление на районы?

Все несколько сложнее. Это система взаимоотношений его элементов, выстроенная относительно двух «крайних» точек – главных общественных пространств и приватных частных. Если, скажем, в городе самым индивидуальным частным пространством является квартира, а главное общественное пространство – это какая-нибудь площадь, то между ними должна быть выстроена четкая иерархия. Пойдем от частного к общему: квартира, лестничные холлы и подъезды, двор, переулки и скверы, улицы покрупнее, торговые улицы, главные транспортные артерии, набережные канала, рыночная площадь, площадь для собраний перед административным зданием... Получается масса элементов.

Значит, город от просто набора домов отличает, прежде всего, структура?

Конечно! Само слово «город» однокоренное с «оградой», то есть у города должны быть границы. Причем границы визуально понятные, чтобы человек въезд и выезд мог воспринимать на чувственном уровне. В «Лайково» мы уже не первый раз, но с гораздо более богатым наполнением пользуемся идеей городской стены, которая отделяет нас от главной подъездной дороги и выстроена из паркингов, вынесенных в эту часть – фактически за городские пределы. Причем со стороны кварталов стена превращена в парковые террасы, так что виды из квартир на паркинг становятся преимуществом, а не недостатком. И вот заметьте: я сейчас описал город с классической архитектурой, совершенно не апеллируя к архитектуре фасадов! Потому что самое главное – традиционная городская ткань, образуемая вышеописанным способом.

Но ведь чтобы разнообразие типологий пространств поддержать – у вас и фасады тоже разные?

Действительно, с нашей точки зрения традиционный язык фасадов предпочтительнее. Хотя, чтобы еще больше усложнить образ, в «Лайково» будет и ряд стилистически других домов. Вообще новый город будет состоять из пяти районов с индивидуальной колористической схемой, с акцентом на цвета и орнаменты, чтобы все они друг от друга отличались. Человек должен себя психологически идентифицировать с местом, где он живет. С этим бывают очень серьезные проблемы в анонимных муравейниках, которые в большом количестве понастроили в погоне за квадратными метрами.

В классическом городе все здания уникальные?

Да это и не нужно. Ведь в России в начале XIX века – в тот период, который как раз и назывался классицизмом, – чрезвычайной популярностью пользовались типовые решения, дающие возможность массовой застройки. Тогда, после пожара, этот подход Москву буквально спас. Впрочем, сегодня мы не занимаемся типовыми секциями и домами – каждый раз здание проектируется под то место, где оно будет находиться.

Стало быть, идентичность места первична? А как же локальные сообщества?

Все, что мы строим, мы строим в чистом поле, локальные сообщества «вырастают» там сами. И я горжусь, если позволите, тем, что, например, в «Городе набережных» архитектура, хотя и неявным образом, поспособствовала тому, чтобы локальные сообщества возникли, причем сообщества определенного толка.»

А если город строится «в чистом поле» – могут ли дома в нем существовать сами по себе? Без идентичности?

Скажу так: к сожалению, могут, и эти примеры печально известны.

С «Городом набережных» было иначе?

«Город набережных» назван городом с большим замахом на будущее – скорее это маркетинговый ход. Потому что с населением меньше определенного минимума можно называться городом лишь условно. Но «городская» идентичность у этого проекта, безусловно, есть - это проект стал для нас своеобразным образцом, закладкой на будущее.

«Лайково» же – и по количеству жителей, и по количеству домов, – в 2-2,5, а то и 5-6 раз больше, чем другие проекты, которые мы делали с Urban Group. Однако по сложности – разница в десятки раз. Увеличение количества квадратных метров должно приводить – и в данном случае приводит – к качественному скачку. Кинотеатры, торговые центры, административные здания, отделение полиции – вся эта типично городская инфраструктура на поселения в 3 тысячи человек просто так не «натянется». Зато, начиная с определенного момента, все то, что в нашем сознании образует идентичность города, начинает возникать естественным образом. Тогда и происходит скачок, а задача оказывается многократно сложнее.

Чтобы город был настоящим городом, в нем должны быть и места приложения труда горожан?

Да, у нас редкая вообще-то для Подмосковья пропорция: предусмотрены рабочие места для четверти жителей (а с учетом «стариков и детей» – для доброй трети). Поверьте, этого более, чем достаточно, причем имеются ввиду отнюдь не только какие-то социальные и обслуживающие функции. Запланированы площади для бизнеса и так далее.

Интересно, а как относятся к новому «соседу-гиганту» обитатели близлежащих районов?

Конечно, такое взаимодействие с природой, такое активное ее изменение – это всегда повод для бурных дискуссий, такая уж у архитектора профессия. Он изменяет среду – но в данном случае я постарался сделать это как минимум деликатно. Так, хотелось максимально облегчить новое соседство жителям одноименной деревни Лайково. Поэтому на линию, где наша территория граничит с существующей частной застройкой, вынесены те городские функции, которые вообще не требуют этажности: детские сады, школьный кластер, физкультурный комплекс, таунхаусы, большие озелененные территории. Таким барьером мы значительно смягчаем восприятие.

Столько замечательных идей и задумок – и ведь все равно останутся недовольные... Впрочем, как в случае с любым большим проектом.

Я прекрасно осознаю всю ответственность, много об этом думал и с пониманием отношусь к нападкам, которые всегда вызывает застройка нетронутого места. Но в рамках своей профессии я стараюсь сделать так, чтобы в этом были и преимущества, а «количество красоты» не уменьшалось, а только увеличивалось.

Максим Борисович Атаянц, архитектор, руководитель «Мастерской Максима Атаянца».

С 1995 года член Санкт-Петербургского отделения Союза архитекторов России. В 1995 году окончил архитектурный факультет Академии Художеств в Санкт-Петербурге.

2014 год «Мастерская Максима Атаянца» стала победителем государственного конкурса архитектурной концепции строительства комплекса зданий Верховного и Высшего арбитражного судов Российской Федерации в Санкт-Петербурге.

Премии:

ЖК «Город набережных» (Московская области, город Химки, девелопер Urban Group).

ЖК «Опалиха О2» также признан «Лучшим строящимся ЖК эконом-класса в Подмосковье» на Urban Awards 2012.

ЖК «Опалиха О2», ЖК «Солнечная система» и ЖК «Город набережных» выставлялись на 3 и 4 Московской Биеннале Архитектуры в мае 2014 года.

Санкт-Петербург:

Ансамбль зданий Судебный квартал: Верховный Суд, Судебный департамент, Театр Танца и медицинский центр. Небольшая группа дополнительных зданий: служебная гостиница, инженерный корпус, для инженерного обеспечения деятельности всех этих сооружений.

Жилой дом на Петроградской стороне Санкт-Петербурга.

Собор Святого Духа в Санкт-Петербурге (строится)

Московская область:

ЖК «Ивакино-Покровское», г.о. Химки, девелопер Urban Group;

ЖК «Новосходненский», район Сходня, девелопер Urban Group;

ЖК «Город набережных», г.о. Химки; девелопер Urban Group;

ЖК «Опалиха О2», Красногорский район. девелопер Urban Group;

ЖК «Солнечная система», г.о. Химки; девелопер Urban Group;

ЖК «Пятницкие кварталы», Пятницкое шоссе, девелопер «Вектор Инвестментс».

Сочи:

Горного курорта «Горки Город» (медиадеревня Олимпиады в Сочи – 2014), куда входит 10 гостиничных комплексов, спа и элитное жилье.

Культурно-этнографический парк «Моя Россия».

Ярославль:

ЖК «Династия» (девелопер Главвстрой) в историческом центре Ярославля

Другие проекты:

Церковь Св. Елены в Ленинградской области (2012 год)

Церковь Святого Креста в Нагорном Карабахе (2013)

Реконструкция Ново-Тихвинского монастыря и собора св. Александра Невского в Екатеринбурге.

Еще по теме:

Девелоперы Архитекторы Урбанисты

Оставить комментарий

www.archipeople.ru

Атаянц Максим Борисович — Энциклопедия фонда «Хайазг»

Дополните информацию о персоне

Атаянц Максим Борисович

Дата рождения:	01.10.1966
Место рождения:	Рязань
Краткая информация:Художник, архитектор

Родился 1 октября 1966 года в Рязани.

В 1995 году окончил архитектурный факультет Санкт-Петербуржской Академии Художеств. [1] С 1995 года член Санкт-Петербуржского отделения Союза архитекторов России.

В 1997 году выиграл (с соавторами) конкурс на проект многоквартирного жилого комплекса на Петроградской стороне Санкт-Петербурга.

С 1995 по 1998 годы принимал участие в работе летних архитектурных школ под патронажем принца Уэльского, проходивших в Риме, Капрароле, Биаррице, Санкт-Петербурге.

В 1998-2000 годах - читал лекции и консультировал дипломные проекты в римском Университете Сапиенца и в римском отделении Университета Нотр-Дам.

С 2000 года - директор Компании «ООО Архитектурная мастерская М. Атаянца». С 2000 года читает историю античной архитектуры и теорию ордера в Санкт-Петербуржской Академии Художеств.

В 2000 году в составе международного коллектива под руководством Пьеркарло Бонтемпи принимал участие в проектировании курортного поселка Fonte di Matilda в окрестностях Пармы. С 2000 по 2006 годы преподавал основы архитектуры в Американской Школе в Швейцарии (Лугано).

Атаянц совершил множество путешествий по историческим провинциям Римской империи, в частности, в Северной Африке и на Ближнем Востоке. В сложнейшие маршруты путешествий, сопряженных с трудностями и открытиями, он включал древние города, поселения и храмы. Составил из разрозненной мозаики руин древних поселений богатейшую картину архитектурной и художественной жизни империи. Итогом растянувшегося на годы путешествия стал альбом «PAX

С 2000 года возглавляет персональную архитектурную мастерскую. Преподает историю античной архитектуры в Санкт-Петербургской Академии художеств. Читал лекции и консультировал дипломные проекты в римском Университете Сапиенца и в римском отделении Нотр-Дам, преподавал основы архитектуры в Американской Школе в Швейцарии (Лугано).

Участник многих выставок и конференций, в том числе Московской Биеннале Архитектуры 2012 года, выставки «Только Италия! Архитектурная графика XVIII–XXI веков» в Государственной Третьяковской галерее и др.

Автор олимпийских объектов в Сочи, победитель конкурса комплекса зданий Верховного Суда РФ и Дворца Танца в Санкт-Петербурге. Виртуозно сочетает современные эко-технологии с классической архитектурой, привнося этот подход в архитектурный облик зданий и в генеральные планы жилых районов, создавая среду, максимально приспособленную для комфортной жизни.

Его проекты – лауреаты самых важных премий в сфере строительства и архитектуры. В построенных по проектам Атаянца жилых объектах живут более 22 тысяч человек.

Проекты церквей и соборов: Церковь Св. Елены в Ленинградской области, церковь Сурб Ованес Мкртыч в Арцахе, реконструкция Ново-Тихвинского монастыря и собора св. Александра Невского в Екатеринбурге.

Участник коллективных и персональных выставок в Петербурге, Болонье, Венеции, Риме, Лугано. Автор серии графических работ «Дорические храмы Великой Греции», «Кафедральные соборы Санкт-Петербурга», «Храмы Армении», «Монументы античного Рима». Работы находятся в собраниях Российской национальной библиотеки, Принца Уэльского, Университета Нотр-Дам, Американской школы в Швейцарии и др.

Автор монументальных росписей в России и Европе.

Общественная деятельность

Староста Армянской церкви Санкт-Петербурга, член попечительского совета Армянской церкви Санкт-Петербурга.

Произведения

Графические работы

«Дорические храмы Великой Греции» (1992-1994)
«Кафедральные соборы Санкт-Петербурга» (1993-1996)
«Монументы античного Рима» (1996-1998)
«Церкви Армении» (1989-1994)

Росписи

Бизнес-центр на Московском проспекте в Санкт-Петербурге (1999) - монументальные росписи
Торговые ряды на Балтийском вокзале в Санкт-Петербурге (2000) - роспись свода

Проекты

Участие в проектировании вокзального комплекса ВСМ в Санкт-Петербурге (1994-1995)
Проект реконструкции бизнес-центра в Санкт-Петербурге (1997-2000)
Проект ресторана в Санкт-Петербурге (1998)
Проект курортного поселка «Источники Матильды» Болонья, Италия (совместно с мастером П. Боптемпи, 2000)

Выставки и конференции

Болонья (Италия). Выставка и конференция «Новое возрождение городов». 1996, 1999
Венеция (Италия). Архитектурное биенеале, Российский павильон. 1996
Рим (Италия). Выставка и конференция «Священное пространство - традиционная церковная архитектура сегодня». 1999, 2000
Лугано (Швейцария). Выставка и конференция «Классическая архитектура сегодня». 1999
Санкт-Петербург. Выставка «Последние рисунки века». 2000
Лугано (Швейцария). Персональная выставка. 2000

Работы находятся в собраниях

российской национальной библиотеки
принца Уэльского
университета Нотр-Дам
страхового общества «Прогресс-Нева»
корпорации «Хенкель»
американской школы в Швейцарии

Достижения и награды

«Опалиха О2», «Солнечная система» и «Город набережных» выставлялись на 3 и 4 Московской Биеннале Архитектуры в мае 2014 года, где представлены только лучшие образцы современной архитектуры.А проект «Митино О2» был представлен в качестве центральной экспозиции в рамках V Московской Биеннале Архитектуры в мае 2016 года. Эксперты отметили проект дипломом «За создание самобытной философии загородных жилых пространств».
Победитель архитектурной премии Губернатора Московской области (за проект «Город набережных»)
Победитель престижной российской премии Urban Awards в трех номинациях: «Лучший жилой комплекс Подмосковья эконом-класса», «Лучший проект комплексной застройки» и «Инновация года»
Good Innovations 2015 (жилой комплекс ЖК «Солнечная система» стал победителем конкурса как лучший инновационный проект в России в номинации «КОТы: инфраструктура, благоустройство территории»)
European Property Awards (международная премия, Лондон, в двух номинациях: «Лучшее жилое высотное здание в Европе» и «Лучшее жилое высотное здание в России»)
European Property Awards 2016-2017 (2016, в номинации «Лучшие жилые комплексы России» («Митино О2» и «Опалиха О3») победителями .
Premio Europeo Capo Circeo (XXXV международная премия «Мыс Цирцеи», 2016)

Изображения

Премия «Мыс Цирцеи»

Церковь Сурб Ованес в селе Караглух

Константин Семенов. Церковь Сурб Ованес в селе Караглух. Акварель

Сноски

↑ Дипломный проект – музей Российского Военно-Морского флота – в 1996 году экспонировался на выставке Rinaschimento Urbano в Болонье.

ru.hayazg.info

Атаянц, Максим Борисович — Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Атаянц. Основные сведения Страна Дата рождения Место рождения Работы и достижения Учёба Работал в городах Архитектурный стиль Важнейшие постройки Градостроительные проекты Реставрация памятников Нереализованные проекты Награды

Максим Борисович Атаянц
СССР СССР→Россия Россия
1 октября 1966(1966-10-01) (51 год)
Рязань
Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина Российской Академии художеств[[1]]
Санкт-Петербург, Москва, Сочи, Ярославль, Северодвинск, Екатеринбург, Керчь, Феодосия
неоклассицизм
Церковь cв. Иоанна Крестителя в селе Караглух (Нагорный Карабах), Собор Святого Духа в Санкт-Петербурге, ЖК Город Набережных
Горки Город в Сочи, ЖК Город Набережных ЖК Лесобережный, ЖК Лайково
реконструкция Ново-Тихвинского монастыря и собора св. Александра Невского в Екатеринбурге.
Комплекс зданий Верховного Суда в Санкт-Петербурге. Мемориальный храм к 100-летию геноцида 1915 года в Ереване
Лауреат премии «Мыс Цирцеи»(Италия), 2018 International Urban Design Award

Макси́м Бори́сович Атая́нц (арм. Մաքսիմ Բորիսի Աթայանց; род. 1 октября 1966, Рязань) — российский архитектор и художник, преподаватель истории архитектуры и архитектурного проектирования. Заслуженный архитектор Российской Федерации (2018).

Биография

Максим Борисович Атаянц родился 1 октября 1966 года в Рязани в семье специалиста по радиолокации Б. А. Атаянца. Родной дядя — авиаконструктор С. А. Атаянц.

В 1984 году поступил и в 1995 году окончил архитектурный факультет Санкт-Петербургской Академии Художеств. В 1985 −1986 годах проходил срочную службу в Советской армии.

Дипломная работа — «Проект музея ВМФ в Кронштадте» был первым за 30 лет дипломным проектом на факультете, выполненным в классическом стиле, и вызвал в ходе защиты серьёзную дискуссию. В 1996 году этот проект участвовал в выставке Vision of Europe (Болонья), был опубликован в её каталоге.

В 1995 году Макчим Атаянц прошёл обучение в Летней Архитектурной Школе принца Чарльза (Италия — Франция).

С 1995 года член Санкт-Петербургского отделения Союза архитекторов России.

В конце 1990 годов разрабатывал проекты частных домов, частных и корпоративных интерьеров.

В 1998—2000 годах преподавал в римском Университете Сапиенца и в римском отделении Университета Нотр-Дам.

В 2000 году для выполнения крупных градостроительных проектов организовал «Архитектурную мастерскую Максима Атаянца» (АММА).

В рамках начатого в 1995 году изучения сохранившихся памятников античной архитектуры, в период 2004—2010 годах интенсивно путешествовал по Ближнему Востоку и Северной Африке, обследуя архитектурное наследие Римской империи.

Как архитектор Атаянц принадлежит к направлению так называемого неоклассицизма, отвергающему доминирующую в мировой архитектуре с начала XX века модернистскую парадигму. Архитекторы-неоклассицисты убеждены, что современная архитектура самого разного назначения может использовать язык уходящей в античность архитектурной классики вплоть до использования ордерной системы и других приёмов. При этом, создаваемые архитектурные сооружения будут не подражаниями постройкам прошлого или их копиями, а результатом осмысления и развития классических принципов в современность. Признавая отдельные творческие удачи и дарования архитекторов модернистского направления, неоклассицисты критикуют модернистскую архитектуру за склонность к вырождению в антигуманный и антиэстетичный функционализм, а также за деструктивный подход к исторической застройке. Помимо М. Атаянца, к неоклассицистам относятся такие архитекторы, как М. Филиппов, М. Белов, Д. Бархин, Михаил Тумаркин, Илья Уткин, Жозе Корнелио да Сильва, Пьер Карло Бонтемпи, Этторе Мариа Маццола, Роберт Стерн, Роберт Адам, Габриэле Тальявенти.

Видео по теме

Работы М. Атаянца

Графика

Как художник-график, М. Атаянц является автором большого количества работ, выполненных, главным образом, в технике рисунка пером и кистью. Жанр работ — архитектурные пейзажи, тематически охватывающие:

Петербург
Архитектуру Армении
Античную архитектуру.

Графические листы изображают памятники архитектуры такими, какими они видятся сегодня, в окружении современной урбанистической среды. Чаще всего рисунки выполнены автором с натуры и доработаны по памяти. Листы крупного формата созданы с использованием натурных эскизов и фотоматериалов, сделанных в ходе путешествий. Некоторые из них содержат достаточно пространные надписи, фиксирующие моментальную авторскую рефлексию по поводу изображаемого.

Особую документальную ценность представляют рисунки, запечатлевшие памятники древней Пальмиры и другие архитектурные объекты Ближнего Востока, утраченные в последние годы.

Работы Атаянца хранятся в собраниях ГМИИ им. Пушкина, Музея архитектурного рисунка (Берлин), Музея архитектуры им. Щусева, Американской школы TASIS в Лугано (Швейцария), архитектурного факультета университета Нотр-Дам.

Монументальные росписи

Зал корпоративного ресторана офиса компании «Прогресс-Нева» на Московском проспекте, д. 79А в Санкт-Петербурге (1999) — утрачены в ходе реконструкции помещения в 2017 году .
Роспись потолка и стен в составе авторского интерьера косметического салона на 3-й Советской ул. в Санкт-Петербурге (2001) — утрачена при реконструкции помещения.
Частная вилла в кантоне Тичино (2002—2003)

Некоторые проекты

Собор Святого Духа в Санкт-Петербурге (2012--) — строится
Церковь Св. Елены в селе Шелково, Волосовского р-на Ленинградской области (2012) — построена
Церковь Святого Креста в Нагорном Карабахе (2013) — построена
Культурно-этнографический парк «Моя Россия» в Сочи (2014) — построен
Горный курорт «Горки Город» в Сочи (2014) — построен

Жилые комплексы

Жилой комплекс «Опалиха O2»[1] (Московская область, г. Красногорск).
Квартал Ивакино-Покровское[2] (Московская область, г. Химки).
Жилой комплекс «Опалиха O3»[3] (Московская область, г. Красногорск).
Жилой комплекс «Митино O2»[4] (Московская область, дер. Сабурово).
Жилой комплекс «Видный город»[5] (Московская область).
Жилой комплекс «Новосходненский»[6] (Московская область).
Жилой комплекс «Город набережных»[7] (Московская область).
Жилой комплекс «Солнечная система»[1] (Московская область, г. Химки).
Жилой комплекс «Пятницкие кварталы» (Московская область)
Жилой комплекс «Лайково»[8]
Жилой комплекс «Лесобережный»[9]
Жилой комплекс «Династия» (Ярославль, исторический центр)

Реконструкция и реставрация

Ново-Тихвинский монастырь и собор св. Александра Невского в Екатеринбурге. Восстановление первоначального архитектурного облика и пристройка портика.

Участие в архитектурных конкурсах

Жилой дом на Кронверкском пр. в Санкт-Петербурге (1997) — победа, дом построен со значительными отклонениями от проекта

Государственный конкурс архитектурной концепции строительства комплекса зданий Верховного и Высшего арбитражного судов Российской Федерации в Санкт-Петербурге (2014) — победа, номинальное принятие проекта за основу, фактическое отклонение проекта заказчиком[10].

Мемориальный храм к 100-летию геноцида 1915 года в Ереване (2015) — участие

Преподавание

— ордер в архитектуре;

— история архитектуры Древнего мира и классической античности;

— архитектурное проектирование.

Участие в выставках

Архитектурных

Vision of Europe, Болонья (1996) — дипломный проект Музея ВМФ в Кронштадте
«Священное пространство — традиционная церковная архитектура сегодня», Рим (1999) — проекты храмовых зданий
«Классическая архитектура сегодня», Лугано (1999) — проекты
III Московское Биеннале Архитектуры, выставка «Тенденции: историзм, простота, сложность» (2012) — вдохновитель и организатор совместной выставки 7 российских и 7 зарубежных неоклассицистов.

Художественных

Просветительская деятельность

Награды

Заслуженный архитектор Российской Федерации (3 мая 2018) — за заслуги в области архитектуры и многолетнюю добросовестную работу[20].
Лауреат премии 2018 International Urban Design Award — за выдающиеся проекты неоклассических пригородов в Москве и Сочи.
Лауреат XXXV Европейской Международной премии «Мыс Цирцеи» в номинации — «Архитектура и искусство» — за живописные и архитектурные произведения, созданные в канонах древнеримской культуры. (2016)
Премия «Лучший реализованный проект комплексного освоения территории» Второго ежегодного градостроительного конкурса Минстроя России — 2016 за ЖК «Опалиха-О2»
Лауреат международной премии European Property Awards — 2016, номинация: «Лучшие жилые комплексы России» — ЖК «Митино 02»
Лауреат международной премии European Property Awards — 2016, номинация: «Лучшие жилые комплексы России» — ЖК «Опалиха 03»,
Лауреат архитектурного конкурса «Лучший инновационный проект России»-2015 в номинации «Комплексное освоение территории: инфраструктура, благоустройство» — ЖК «Солнечная система»,
Лауреат Архитектурной премии Губернатора Московской области 2014 года — проект «Город Набережных»
Лауреат международной премии European Property Awards 2014 в номинации лучший жилой высотный комплекс России и Европы — ЖК «Солнечная система»
Лауреат российской премии по недвижимости Urban Awards 2012 в номинациях: «Лучший жилой комплекс Подмосковья в эконом-классе», «Инновация года», «Лучший проект комплексной застройки» — проект ЖК «Город набережных»

Примечания

Ссылки

www.wikipedia.green

«Мы делаем курорт-исключение из всех правил»

Второй медиа-деревней, помимо «Города-540», станет «Город-960», над дизайном и архитектурной составляющей которого работал известный классицист Максим Атаянц.

Обе медиа-деревни будут связаны между собой автомобильной и канатной дорогами. Во время Игр здесь разместят больше двух тысяч журналистов. После закрытия Олимпиады это место станет самостоятельным горнолыжным курортом нового поколения.

Подробнее о проекте «Город-960» рассказал автор архитектурной концепции Максим Атаянц в интервью FutureSochi.ru.Максим Атаянц –архитектор, который возвращает классику там, где она должна быть: в загородных домах, на курортах и повсюду, где глазу нужен отдых. В этом году Атаянц взялся за проект будущей медиа-деревни сочинской Олимпиады-2014 и спроектировал курорт на Красной Поляне. На высоте 960 метров от уровня моря расположены не только жилые дома, но и променад, и все прелести après-ski, и даже конюшня. Сам Атаянц говорит, что делал курорт-960 таким, чтобы здесь можно было с удовольствием слоняться без дела.

— Олимпиада, Красная Поляна, горы, каковы были предпосылки и исходные данные проекта Горки и спроектированной вами высоты 960?— Олимпиада-2014 дала уникальный шанс России реализовать такие масштабные вещи, которые не могли бы быть сделаны в обычных экономических условиях. Безусловно, без грандиозности и ответственности перед олимпийским движением и всем миром было бы невозможно строить такой уникальный курорт как Горки.

Второе – Красная Поляна и Сочи – природно уникальные места. Не просто уникальные, единственные. Один на всю страну субтропический курорт. В России больше тропиков нет. Нет у нас больше Абхазии, Крыма, остался только этот кусочек побережья.

— Со своей сложившейся средой и атмосферой?— Да, и он находится в довольно тяжелой ситуации. До 20-х годов там ничего не было, голая земля, прибрежные районы – место ссылки. В 20-х силами партии это место стало курортной зоной большого сталинского стиля. А после 50-х это место активно портилось разными градостроителями вплоть до полной архитектурной какофонии.

Начав работу над проектом, я почувствовал себя свободным. Мне не нужно было подстраиваться под то, что уже существует. Я получил в свое ведение гористую местность Красной Поляны, высоту-960, с ее великолепными пейзажами. И конечно же, это большая удача.

Еще одна уникальность моей ситуации – это моя привилегия, как у римского военного инженера, когда ему дают склон горы и говорят: «Делай, а вот где ты закончишь, там и будет граница города». Это абсолютная свобода художника и я рад обладать ею.

Горки – это редчайший случай строительства нового курорта с нуля, на пустом месте, причем мы создаем сразу конечный продукт – законченный и цельный город. Мы сделали исключение из всех курортных правил. Это курорт нового поколения и в России ничего подобного нет и не планируется быть. Мы сломали все стереотипы. Это будет совершенно новая атмосфера отдыха и я надеюсь, что это исключение будет приятно отдыхающему.

— Назовите несколько самых важных для вас параметров при разработке проекта.— Мы создаем курорт, который был бы самодостаточным. Архитектура в нем не уменьшает, а добавляет природной и курортной ценности. Нейтральной архитектура быть не может. Есть природный ландшафт и архитектура всегда должна так в него вписаться, чтобы либо уменьшить, либо добавить уникальности.

Второе – нам в «Горках» нельзя концентрироваться только на горных лыжах, мы делаем полноценный круглогодичный курорт. Это будет комфортно, функционально.

Мы формируем среду в «Горках» так, чтобы она сама по себе являлась местом туристической притягательности. Мы знаем много исторически сложившихся южных европейских городков, настолько уютных и приятных, куда люди приезжают просто чтобы побыть там. Это то, что мы берем за образец и планируем сделать в «Горках». Сама архитектура должна стать отдельным элементом ценности и привлекательности этого организма. Природа и здания в гармонии.

— К чему вы стремитесь, когда работаете над проектом, как над произведением?— Когда я разрабатывал «Город-960», я понял одну важную вещь. Надо построить его так, чтобы соблюсти критерий: если человек, выйдя из двери, в состоянии 20-30 минут бесцельно слоняться и при этом получить от своей прогулки удовольствие, значит, все у меня, как у архитектора, получилось.

— Такой подход к жилью сегодня редко встретишь.— Сегодня дом распадается на биржевой товар, на квадратные метры. Покупая жилье, мы заведомо понимаем, что оно простоит максимум 30 лет, то есть раза в два меньше средней человеческой жизни. В строительстве используются такие материалы, которые обречены на быстрый износ. Раньше использовали натуральные материалы. После сноса дома из них снова что-то строили. Теперь даже натуральный камень нарезают плитками шириной в 1 сантиметр. Через 5-6 лет он лопается и использовать его нельзя. Камень формируется миллионы лет, а мы его нарезаем тоненькой плиткой ради 5 лет службы. Этот темп пожирания ресурсов убийственно быстрый.

В Горках мы строим только то, что простоит-прослужит 200-300 лет. Мы делаем здания, которые не только простоят несколько веков, но и смогут, если надо, поменять несколько десятков раз свои функции.

— Почему выбран античный стиль? Почему не «новодел» или потемкинские русские избы?— Русские избы хорошо бы смотрелись на Мещоре, а у нас все-таки Сочи, южная история: горы, море.

С другой стороны, мы хотим, чтобы дом не был не машиной для жилья и поэтому выбираем традиционность, нам не нужен новодел. Дом должен быть как дерево со своими корнями, ростом, судьбой и жизнью. Люди должны перестать эгоистически потреблять природу, ресурсы и относиться к жилью как чему-то бездушному. Мы создаем такую среду, чтобы она сохранялась, чтобы ее обживали и чтобы она менялась, выдерживала время, разных жителей и могла приспособиться ко всему.

Современный архитектурный дизайн, новодел – зачастую просто упаковка. Упаковка облетает, обнажаются каркасы и так далее. Здесь нет художественной цельности, есть продукт и коммерческая упаковка, одеваемая на него. Получается подмена архитектуры на монументальный дизайн. Мы стараемся с этим бороться, но не обличением, а созданием своего продукта, добротного, на века, такого как Горки.

— Как же потребителю понять, что хорошо для отдыха и второго жилья, а что плохо?— У людей всегда есть природное чутье, человек всегда отличает плохое от хорошего. Возьмем, например, высоколобое кино, нам нужен критик, чтобы он объяснил о чем это кино, без него мы мало что поймем. И в итоге этот куратор подменяет собой автора. А традиционное кино будет понятно сердцу любого человека. В архитектуре то же самое. Мы делаем традиционные дома и все признают, что такие дома более успешны коммерчески, чем новый дизайн.

Когда человек приезжает в качестве туриста, он никогда не выходит за пределы центра. Как только человек доходит до первого стеклянного центра, то он сразу поворачивает и уходит. Потому что для него это подсознательный сигнал, что радость кончилась, прогулка кончилась, наступают офисные будни. И понятно, что он туда не хочет, он может быть туда помещен только для каких-то других целей. А привлекательная архитектура – она обязательно старая или состаренная. Она благотворно влияет на контекст человека. Это среда, приятная сердцу. Это именно среда, а не отдельные объекты. Потому что если мы берем отдельные объекты, вырываем их из контекста – даже шедевры и ставим их куда-нибудь возле заправки – они теряются.

— Как вам удалось спроектировать естественную для жизни среду с чистого листа?— Когда я проектировал «Горки-960» для меня был очень важен принцип обрастания организма города. Я взял за образец Петербург с его каркасом, суставами, которые постепенно обрастают свободной плотью. В Петербурге это исторически сложилось волей одного заказчика – Петра. Мгновенная столица с фантастическими дворцами в качестве суставов. Я стараюсь сделать свой каркас в «Городе-960» более строгим, ордерным и потом то, что вокруг него обрастает это что-то легкое и даже забавное.

Я делаю Город таким, чтобы он уже изначально казался естественным таким как будто стоял здесь всегда. И в этом, конечно, одна из главных сложностей моего задания.

— Каким вы видите город через 10-15 лет?— Я думаю, это будет абсолютно обжитое место. Если все хорошо будет, то через 10-15 лет, когда деревья подрастут, найдутся такие старожилы, которые скажут, что здесь этот городок стоял всегда. Скажут, что здесь зарождалась Красная Поляна и Сталин здесь бывал. Такие люди найдутся, и это будет главный комплимент для меня и всех нас.

«Архитектура Сочи»

источник: futuresochi.ru

Максим Атаянц: «Мы делаем курорт-исключение из всех правил»

3 2 чел.

arch-sochi.ru

Архитектор Максим Атаянц — об уроках истории и моде на неоклассику :: Дизайн :: РБК Недвижимость

Архитектор Максим Атаянц рассказал о своем участии в проекте строительства Судебного квартала в Санкт-Петербурге, профессиональной этике и желании переломить стереотипы в проектировании массового жилья

Архитектор Максим Атаянц

— В 2013 году ваш проект победил в конкурсе на архитектурную концепцию Судебного квартала в Санкт-Петербурге. Однако позднее стало известно, что проектировать резиденцию Верховного суда будет проигравшее тогда конкурс бюро «Евгений Герасимов и партнеры». Как складывались ваши отношения с заказчиком после того, как вас отстранили от участия в проекте?

— Никак — сейчас я имею к этому проекту такое же отношение, как и любой другой житель Петербурга: молюсь, чтобы центр города не был обезображен. В этот проект пришли люди со своими представлениями о том, как он должен выглядеть. По этическим соображениям не могу комментировать качество архитектурных решений своих коллег.

— Как вам объяснили, почему проект решили поменять?

— Никто ни до каких объяснений не снисходил — зачем? Государственный заказчик в нашей стране имеет практически неограниченные возможности и в любой момент может отказаться от выбранного проекта без объяснения причин. И никаких юридических рычагов повлиять на него не существует. Механизма защиты прав архитектора также не существует.

Из портфолио мастерской Максима Атаянца: проект Судебного квартала в Санкт-Петербурге (Фото: Архитектурная мастерская М. Атаянца)

— Деньги за проект вы получили?

— Я не получил ни копейки.

— О каком вознаграждении шла речь?

— Я внимательно не считал, но навскидку эта история стоила нам миллионов пятнадцать или чуть больше.

— Вы будете добиваться их выплаты?

— Нет, не буду. У нашей мастерской довольно много заказов, так что мы легко пережили эту потерю. Тратить нервы, время и деньги на судебные разбирательства я не хочу.

— Какой главный урок вы вынесли из этой истории?

— Он несколько снобистский, возможно, но все-таки. За сто лет до этой истории, в 1913 году, в Санкт-Петербурге проходил очень крупный архитектурный конкурс на строительство в этом месте комплекса для проведения всемирных выставок. Первую премию получил какой-то невнятный проект, но он не был реализован, потому что началась Первая мировая война. Сейчас тот конкурс известен историкам лишь благодаря участию в нем Ивана Александровича Фомина с очень хорошим неоклассическим проектом. Фомин тогда проиграл, однако его проект сегодня есть во всех учебниках по истории архитектуры, а о победителе никто не помнит. Думаю, эта история довольно поучительна. Как будет выглядеть в итоге Судебный квартал — пока неизвестно, а то, что мы нарисовали, уже никто не сотрет.

— А если говорить о более общих и, что ли, практических выводах?

— Само решение перенести Верховный суд из Москвы в Санкт-Петербург очень петербургское по своей внезапности и радикальности. Это откровенно имперский жест, и мой проект был ответом на него. Но теперь понятно, что такие жесты у нас носят имитационный характер и всерьез к ним относиться нельзя.

— То есть желания участвовать в конкурсах больше нет?

— А мы и так в них почти никогда не участвуем.

— Почему?

— А зачем? Заказов у нас более чем достаточно. И потом, в тех конкурсах, которые у нас проводятся, довольно много странностей, отбивающих всякую охоту в них участвовать.

— Например?

— Есть масса примеров, когда условия конкурсов нарушались членами жюри — то есть выбирался не максимально соответствующий техническому заданию проект, а тот, который казался экспертам «самым красивым». К тому же очень часто победитель конкурса и исполнитель проекта — разные структуры. Такое встречается сплошь и рядом, потому что нет механизма, юридически закрепляющего этот процесс. Второе и главное — бесконечная подковерная борьба, которая разворачивается уже после объявления результатов. Наконец, многие открытые конкурсы выигрывают маленькие бюро, по своему опыту и профессиональному статусу просто не способные сделать на основе картинок реальный проект. Именно поэтому их объединяют с анонимными организациями по производству проектного продукта, и в итоге вся идея девальвируется.

— Это проблема именно государственных конкурсов или вообще любых?

— Думаю, в первую очередь — государственных. Именно поэтому я никогда в них не участвовал. Ради Судебного квартала пренебрег этим принципом, но теперь зарекся от всякой работы с государством — она требует совершенно отдельных навыков, которыми я не обладаю.

— Есть ощущение, что архитектура сегодня в широком смысле во власти никого не интересует. Почему?

— Да, это так, но понять почему — трудно. Для Рима архитектура и градостроительство были главным инструментом продвижения имперской идеологии, именно поэтому туда вкладывались колоссальные ресурсы — организационные, интеллектуальные, экономические, какие угодно. В пародийно-уменьшенном масштабе то же самое было и в СССР в 1940–1950-е годы. Коммунистическая партия понимала, что архитектура — это огромный пропагандистский ресурс, и умело использовала его. Сейчас ни власть, ни общество не рассматривают архитектуру в таком качестве. Даже в частном девелопменте с трудом удается отстоять «право на архитектуру».

— Потому что она плохо продается? Не поверю.

— И правильно сделаете: качественная архитектура увеличивает стоимость жилья минимально — в пределах 5–7%, но ускоряет продажи.

— Тогда в чем проблема?

— Качественную архитектуру еще надо уметь спроектировать, но этого мало — еще важнее дефицитное умение воплотить ее, оставаясь в рамках экономической целесообразности.

— В этом году исполняется десять лет вашему сотрудничеству с Urban Group. В чем для вас интерес, помимо денежного, в таком партнерстве? Вы построили довольно много жилых комплексов для этого девелопера, во многом схожих — все выполнены в неоклассическом стиле. По идее, должна накопиться усталость.

— Схожи там только базовые принципы, но и они постоянно развиваются. А усталость преодолевается тогда, когда есть ясное понимание, зачем ты работаешь. У меня очень простая амбиция — переломить бытующее представление о том, как может выглядеть массовое жилье. Оно до сих пор в основном сформировано фильмом «Ирония судьбы, или С легким паром»: 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12. Самое страшное — когда человек не в состоянии даже помыслить, что за свои деньги он может жить в красивом доме. Когда, чтобы насладиться красотой, он должен ехать в центр, а потом возвращаться к себе, зажмурившись, выходить из машины и открывать ужасную железную дверь, за которой можно спрятаться от чудовищной городской среды. Моя задача — изменить эту ситуацию.

Из портфолио мастерской Максима Атаянца: жилой комплекс «Город набережных» (Фото: Архитектурная мастерская М. Атаянца)

— Получается?

— Потихонечку получается. Наши первые покупатели выбирали квартиры, из окон которых не было видно соседних домов. А потом люди постепенно поняли, что смотреть на соседние дома, бульвары, набережные может быть приятно. Я как-то посчитал, что в наших домах живет порядка 23 тыс. человек, а строится еще больше. Это уже что-то. Думаю, рано или поздно люди поймут, что их обманывают, предлагая покупать жилье в безликих коробках, что есть выбор. Я понимал: по мере развития успеха рано или поздно появятся эпигоны, однако ремесленникам задача оказалась не по зубам, никто даже не пытался подражать. Недавно стало известно, что Михаила Филиппова пригласили спроектировать подобный жилой комплекс в Подмосковье. Очень хорошо, что тему подхватил такой большой мастер.

— То, о чем вы говорите, звучит, скорее, как социальная миссия. А профессиональный вызов для вас в чем?

— Профессиональный вызов — вернуть понятие красоты в городскую среду, вернуть в понятие «градостроительство» художественный смысл.

— Сколько проектов сейчас в вашем портфеле?

— В том, что мы сейчас проектируем, будут жить несколько десятков тысяч человек. Самый крупный проект строится в Лайково (Одинцовский район Подмосковья). Это, по сути, целый город — такие проекты если и выпадают, то раз в жизни. Это большая удача для любого архитектора. Из единичных проектов самый важный сейчас — храм Сошествия Святого Духа на Апостолов в Санкт-Петербурге на 5 тыс. человек, который я делаю по заказу местной церковной общины за свой счет. Вообще, мы проектируем церкви и в России, и в Армении — и делаем это бесплатно, это принципиальная позиция.

Из портфолио мастерской Максима Атаянца: собор во имя Сошествия Святого Духа на Апостолов в Санкт-Петербурге (Фото: Архитектурная мастерская М. Атаянца)

— Частный заказ, который спасал архитекторов во время всех кризисов, сохранился?

— Среднее или крупное архитектурное бюро никакой частный заказ не спасет. Я сделал какое-то количество очень богатых домов, но, работая с частным заказчиком, ты незаметно для себя становишься его психоаналитиком. И потом, сегодняшние заказчики — это первое-второе поколение людей, которые могут помыслить о чем-то большем, чем сарай на шести сотках. Понятно, как это сказывается на их предпочтениях. Удивительно: дом стоит раз в 20–25 раз больше, чем автомобиль, при этом периодики на автомобильную тему у нас сколько угодно, а на архитектурную — ноль. Люди, тратя огромные деньги на дома, ничего о них не знают. Вообще. Это поразительно.

— В прошлом году одной из главных тем дискуссий в СМИ и соцсетях стала реконструкция центральных московских улиц. Как вы оцениваете результаты столичного благоустройства и чем в этом смысле петербургская ситуация отличается от московской?

— То, о чем вы говорите, иначе как истерикой не назовешь. Хорошо, что она поутихла. Профессионалы были недовольны благоустройством, потому что контракт достался не им, а обыватели просто канализировали свое недовольство теми или иными вещами вот таким суррогатным образом. В Петербурге за последние 10–15 лет гранитом были замощены десятки улиц, в том числе Невский проспект, и это не вызвало никакого общественного негодования. Думаю, у вас через три года тоже все успокоятся и не вспомнят, как московские улицы выглядели раньше. Тем более что выглядят они очень хорошо — гораздо лучше, чем пару лет назад.

Архитектурная мастерская Максима Атаянца основана в 2000 году в Санкт-Петербурге. Компания специализируется на проектировании крупных градостроительных комплексов, церквей, соборов — от разработки концепции генплана до проектной документации. Крупнейшие реализованные проекты — горнолыжный курорт «Горки Город» (медиадеревня Олимпиады в Сочи – 2014), культурно-этнографический парк «Моя Россия» в Краснодарском крае, жилые комплексы «Город Набережных» (Химки), «Ивакино-Покровское» (Химки), «Опалиха О2» (Красногорск), «Новосходненский» (Сходня), церковь Святого Креста в Нагорном Карабахе.

realty.rbc.ru

Максим Атаянц объяснил, чем петербургский архитектор отличается от московского

Петербургский архитектор Максим АТАЯНЦ недавно получил престижную архитектурную премию «Мыс Цирцеи» в Риме за следование классическим канонам в архитектуре. Его строгий, выверенный и в то же время очень яркий стиль не спутаешь ни с каким другим. Мы решили узнать, почему известный российский архитектор вот уже много лет не изменяет классическим традициям в своем творчестве.

На фоне «хрущевок» даже самая скромная классика казалась потрясающе красивой

— Максим Борисович, нынешние архитекторы стремятся выделиться в первую очередь модностью, экстравагантностью. Вы же остаетесь приверженцем «осовремененной» классики. Как сложился Ваш стиль? Что на него повлияло?

— Я родился в Рязани. Что я мог видеть вокруг? Какие-то «хрущевки» из силикатного кирпича и несколько сталинских домов, которые, хотя и были уже обветшавшие, но выгодно отличались от остального окружения.

Но зато рядом находился замечательный парк, переделанный из помещичьей усадьбы. И центр города, где был сплошной классицизм: там, в частности, и великий русский архитектор Матвей Казаков отметился. Вот и вся архитектурная красота, которую я тогда мог видеть.

Дальше был, может быть, не совсем типичный шаг для молодого человека из провинции. Я поступил в Академию художеств в Санкт-Петербурге. Вообще образование на архитектурном факультете Академии несколько отличается от образования в архитектурном (и тем более строительном) вузе. Поскольку здесь во главу угла все-таки ставится эстетика.

Когда начал работать самостоятельно, какого-то сознательного выбора — а давай-ка я буду в этом стиле проектировать — не было. Просто делал то, что мне нравилось.

Должен сказать, что классика ведь не всегда была популярна. Но после достаточно «жесткого» периода, можно сказать, наступил момент, когда архитекторы, работающие в классической традиции, снова стали востребованы, и сейчас заказами отнюдь не обделены.

ЖК «Лайково»

— Увлекались ли Вы когда-либо такими направлениями, как конструктивизм и модернизм? И если да, то чем они вас обогатили?

— Меня все обогащает. Когда я читаю лекцию своим студентам (Максим Атаянц преподает в Санкт-Петербургской Академии художеств — Ред.), я им говорю: «Даже если вы ни одной колонны или портика не построите и будете проектировать в каком-нибудь полукосмическом стиле, вам важно это знать хотя бы для того, чтобы понимать, от какой традиции вы отказываетесь».

Конечно же, есть потрясающей красоты конструктивистские проекты. Мельниковский клуб, например (Клуб им. И. В. Русакова в Москве, спроектированный видным конструктивистом Константином Мельниковым — Ред.). Это не классическое произведение, но очень здорово, умно и изобретательно сделанное.

Другое дело, что у конструктивистской архитектуры есть одна особенность. Каждое модернистское здание по отдельности может быть потрясающим, то есть его придумали и сделали по-настоящему гениальные люди. Проблемы начинаются, когда эти здания начинают «толпиться» вместе. Они не образуют градостроительной ткани!

Даже если объекты разнообразны, коренным образом отличаются друг от друга, это, знаете, как серия таких застывших «взрывов». И вместе они образуют очень тяжелую среду.

ЖК «Митино»

— Проектируя на классических принципах, Вы все равно их переосмысливаете. Что добавляется в проект из современности?

— Я же не результат копирую, а пользуюсь способами мышления, которые были задолго до меня. Поэтому никакого противоречия тут, думаю, не возникает. Мы же не макеты каких-то отживших форм делаем, а на основе классических принципов строим здания, которые выглядят очень современно.

В городе должны быть и рыночная площадь, и укромное местечко

— Почерк Максима Атаянца — это не объект и зачастую даже не группа объектов. Порой Вы проектируете сразу целый город. Как это было, например, с проектами «Видного города», «Города набережных», «Солнечной системы» и, наконец, «Лайково». По какому принципу, на Ваш взгляд, должны строиться современные города? Какой должна быть их планировка, функционал?

— Вопрос серьезный. Понятно, что, во-первых, там должен быть целостный набор функций, характерный для любого населенного пункта: администрация, школа, детский сад, парк, аптека, почта, больница и т.д. Еще у города должны быть явные границы, чтобы человек понимал, куда он въезжает и откуда отправляется в путь.

Необходимо и достаточное разнообразие создаваемой среды — разные уголки, отвечающие разным состояниям души. Скажем, у человека плохое настроение или романтичное — и должен быть такой уголок в городе, где бы он мог с этим своим настроением уединиться.

Или, наоборот, настрой праздничный, бравурный — и человек понимает, куда ему с таким настроением пойти. Где-то должен быть и легкий беспорядок, и укромное местечко. Нужно сохранить некоторую незарегулированность.

Ну и, наконец, человек должен ассоциировать себя с городом. Должно быть что-то, что делает город узнаваемым, позволяет себя психологически к нему привязать. Но тут речь о позитивной узнаваемости — согласитесь, не очень весело ассоциировать себя с тремя заводскими трубами.

ЖК «Видный город»

— Как вы относитесь к концепции бюро Захи Хадид, которое предложило свой мастер-план создания города: сначала закладывается функционал (транспортные потоки, культурные и деловые центры, зоны отдыха, парки и т.д.), а потом, собственно, начинается проектирование конкретной архитектуры, наполняющей этот функционал?

— Это абсолютно правильный подход. Города складываются стихийно, и часто в них бывают очень сложные связи. В России есть прекрасный пример: Санкт-Петербург, который практически за сто лет был полностью сформирован.

Если мы проведем аналогию с живым организмом, то у города должен быть скелет, опорный каркас, который потом уже обрастает живой тканью. Но сначала — каркас!

Мы по-купечески ждем, когда новомодные технологии будут реально выгодны

— Пользуетесь ли Вы столь модным сейчас BIM или предпочитаете создавать проект, что называется, вручную?

— Пока нет. Объясню, почему. Система тотального 3D-проектирования хороша для крупных объектов, где много типовых элементов.

Конечно же, каждый дом мы создаем в трехмерном варианте. Но сказать, что у нас есть 3D-модель, куда инженеры и конструкторы наносят свои «слои», по которым считается смета, я не могу. Если честно, то в наших условиях это пока себя не оправдывает.

Понятно, что рано или поздно жизнь заставит применять BIM — куда же мы от прогресса. Но сегодня мы работаем с огромным количеством смежников, которые пока далеко не стопроцентно владеют этой программой. Кроме того, «переобуваться в прыжке» — согласитесь, не очень удобно. Все-таки нужен какой-то переходный период.

Словом, мы-то готовы, но по-купечески ждем того момента, когда это станет реально удобно и по-настоящему выгодно.

ЖК «Лайково»

— Насколько Вам интересны принципы «зеленой», экоустойчивой, архитектуры? И проектировали ли Вы что-либо в этом направлении?

— Экоустойчивая архитектура не должна стать самоцелью. Почему-то «зеленость» нередко превращается в этакий фетиш. Все делается ради того, чтобы получить какой-то результат, который можно продать прессе.

Строительство из местных материалов, энергоэффективность, вторичное использование ресурсов — все это, безусловно, замечательно. Но инженерные и другие системы должны, прежде всего, соответствовать уровню развития общества. А какие-то «экологичные» решения — внедряться очень осторожно, не противореча общему смыслу происходящего.

Страшно, когда бедные и богатые живут в гетто: причем у каждого оно своё

— Максим Борисович, чем отличается петербургский архитектор от московского?

— Пропиской (смеется).

— А если серьезно?

— Ну, тут уже каким-то архитектурно-географическим расизмом попахивает…

— Ну почему? Разные ведь города. И архитектура в них разная, и среднестатистический житель…

— Города разные, а архитектор — он везде архитектор, и в Петербурге, и в Москве.

Вы знаете, я как-то боюсь на эту тему рассуждать. Строят и там, и там и дрянь полную, и очень стоящие вещи. Так что говорить о каких-то региональных особенностях я бы не стал.

— В своих проектах Вы активно используете новые форматы жилья: квартира на мосту, квартира с палисадником, двухуровневая квартира, квартира-мансарда и т.д. Как Вам кажется, будут ли востребованы такие (значительно более дорогие) форматы жилья при существующей экономической ситуации? И не грозит ли это дальнейшим расслоением общества?

— Самый худший вид расслоения — это когда возникает деление районов на богатые и бедные. Когда бедные — в хрущевских пятиэтажных гетто, а богатые — в шикарных элитных районах, но тоже в своеобразных гетто за шлагбаумами. А когда и те и другие в одном доме — это как раз хороший, традиционный пример.

И потом в наших проектах нет такой драматической ценовой разницы — не в десять же раз эти варианты отличаются друг от друга. Все рассчитано на людей примерно одного уровня достатка — на средний класс.

Порой дополнительные удобства возникают спонтанно. Например, фасады у дома разной высоты, и торец одного корпуса выходит на крышу другого. Почему же не сделать здесь террасы и эксплуатируемые крыши?

Вот так и возникает то, что маркетологи называют «квартирой редкого формата». Так это и устроено. Это пользуется успехом и коммерчески себя оправдало.

Кроме того, не надо забывать, что функционал района остается доступным для всех — независимо от того, дорогую квартиру ты купил или дешевую. Где же тут расслоение?

— Каковы Ваши ближайшие планы?

— Буду работать по художественной части. Вскоре у меня откроется художественная выставка в Пушкинском музее в Москве. Планов много, надеюсь, их не прервет что-либо непредвиденное.

— Спасибо Вам за беседу и дальнейших творческих успехов!

Беседу вела Елена МАЦЕЙКО

rcmm.ru

Атаянц, Максим Борисович

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Атаянц . Основные сведения Страна Дата рождения Место рождения Работы и достижения Учёба Работал в городах Архитектурный стиль Важнейшие постройки Градостроительные проекты Реставрация памятников Нереализованные проекты Награды

Максим Борисович Атаянц

СССР СССР → Россия Россия
1 октября 1966 ( 1966-10-01 ) (52 года)
Рязань
Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина
Санкт-Петербург , Москва , Сочи , Ярославль , Северодвинск , Екатеринбург , Керчь , Феодосия
неоклассицизм
Церковь cв. Иоанна Крестителя в селе Караглух ( Нагорный Карабах ), Собор Святого Духа в Санкт-Петербурге, ЖК Город Набережных
Горки Город в Сочи , ЖК Город Набережных ЖК Лесобережный , ЖК Лайково
реконструкция Ново-Тихвинского монастыря и собора св. Александра Невского в Екатеринбурге.
Комплекс зданий Верховного Суда в Санкт-Петербурге , Мемориальный храм к 100-летию геноцида 1915 года в Ереване

Максим Борисович Атаянц на Викискладе

Макси́м Бори́сович Атая́нц ( арм . Մաքսիմ Բորիսի Աթայանց; род. 1 октября 1966 , Рязань ) — российский архитектор и художник , преподаватель истории архитектуры и архитектурного проектирования. Заслуженный архитектор Российской Федерации (2018).